149. ОБЛАКО. В религиозной и мифологической символике (христианской, языческой, западноевропейской и русской) обычно рассматривается как место пребывания небожителей (богов, ангелов). В католическом богословии облако символизирует «божью таинственность»,«сокровенность», в православии под термином «облако» в связи с этим понятием «божественной сокровенности» фигурируют такие предметы церковного ритуального инвентаря, как изготовленные из различных тканей «пелены» и «покровы», расшитые и орнаментированные, которыми покрывают надгробия, раки святых или особо почитаемые и ценные иконы и которые, таким образом, символизируют сокрытие от глаз профанов и недостойных всего высокого, божественного, тайного. В более широком смысле облако в библейской и особенно в Особенно утонченные формы приобрело изображение нимба в эпоху Возрождения как у итальянских, так и у немецких художников, обслуживавших католическую церковь.

Часть американского герба	Эмблема облака на китайском гербе	Эмблема верности

В древнееврейской символике означает толпы, войска, скопления народа, в том числе «предгрозовые» или «грозовые», то есть чреватые народным восстанием, социальным взрывом (в этих случаях терминология меняется: говорят уже не об облаках, а о тучах). В светской эмблематике Западной Европы, России, Китая и США вышеуказанные символические значения облака нашли свое отражение вопреки тому, что облако как объект крайне неудобно для изображения ввиду своей нечеткости и неопределенности, отсутствия ясной формы. В классической геральдике облако обычно изображалось схематически в виде неправильного замкнутого или полузамкнутого овала, составленного из небольших скобок и в целом напоминающего кучевые облака (cumulus). Из такого облака обычно выдвигается рука, вооруженная мечом, щитом или просто в латах, держащая скипетр, державу, изображающая простертую длань, указующий перст и т. п. Эти эмблемы трактуются в зависимости от сопровождающих их аксессуаров и от общей ситуации того или иного герба как верность, защита, покровительство высших сил и т. п., и в них облако играет вспомогательную роль. Подобные эмблемы применяются в родовых и территориальных гербах всех европейских стран, в том числе и в русской геральдике (ср. гербы Карелии, Петрозаводска, Пскова, Вятки, Вологды, а также гербы графов Тизенгаузенов, баронов фон Симолин и др.).

Эмблематическое изображение облака в геральдике

В «чистом», самостоятельном виде, а не как вспомогательная эмблема, облако используется крайне редко. Так, в 30-х годах XX в. (1935 г.) ее применили в Китае, в ордене Гоминьдана «Благословенное облако», а также она присутствует в гербе США как навершие, заменяя собой на этом месте корону (обычную для монархических гербов) или красную пятиконечную звезду (обычную в гербах бывших социалистических стран). В гербе США облако означает «божью благодать» или «божественное благословение», которое «парит» над изображением государственного орла и тем самым символизирует как бы «божественное одобрение», «божественное благословение» имперской политики США. Именно факт введения в государственный герб США, по сути дела, не совсем светской эмблемы облака оправдывает и мотивирует тот ритуал, который принят в США при осуществлении государственного протокола (обязательные ссылки на Бога в официальных выступлениях государственных деятелей, присутствие священнослужителей при официальных церемониях) и который абсолютно не принят в тех светских государствах с республиканской формой правления, где церковь отделена от государства. Вот почему нелепыми выглядят попытки современных деятелей СНГ копировать как раз те стороны американских протокольных церемоний, которые в США имеют прочную конституционную основу, но совершенно неуместны в условиях других государств, где они противоречат и действующей конституции, и принципам светского государства, и даже всей гражданской (а не монархической) государственной исторической традиции (см. также Вода).Облака изображаются в геральдике, как правило, белым цветом (в западноевропейской, русской и китайской), иногда — голубым (в русской геральдике XVIII - начала XIX в.), а также белым с коричневым оттенком (тенью) — в американском гербе. Такой оттенок придается облаку в США в связи с тем, что цвет основной государственной эмблемы США — коричневый.Помимо эмблемы облака в западноевропейской, и особенно в германской, геральдике используется геральдический термин «облачный» или «облакообразный». Им обозначается такая кривая симметричная линия рассечения щита, которая имеет петлеобразную конфигурацию.

150. ОГОНЬ — один из самых древнейших символов человечества — символ тепла, жизни, света, деятельности, энергии. Длительное время огонь являлся вещест­венным символом, поскольку его нельзя было ничем заменить и никаким иным образом воспроизвести: само его существование расценивалось как чудо, было священным. Поэтому огонь как вещественный символ поддерживался в святилищах, капищах, храмах, торжественно использовался в жертвенных кострах, носился в качестве инсигний перед верховными правителями, а позднее возжигался в неугасимых лампадах, свечах и т. п.После первой мировой войны огонь как вещественный символ сохраняется в надгробных памятниках, посвященных Неизвестному солдату — собирательному образу всех погибших в той или иной стране в огне прошедшей войны. Этот обычай распространился после второй мировой войны во всех странах мира. Огонь в таких памятниках называется Вечным огнем, являясь символом вечного почета и вечной памяти о погибших во время войны, символом бессмертия их подвигов. Маркс и Энгельс уже после европейских буржуазных революций 1848 года и создания «Манифеста Коммунистической партии» неоднократно в своих произведениях использовали образ огня Прометея как символ революционных стремлений человечества. Поэтому термин «огонь» употреблялся в таких выражениях, как «огонь революции», «огонь восстания», «пламя восстания» в популярной литературе как синоним рабочего революционного движения в Европе. Таким образом, огонь наряду с существованием в качестве вещественного, сакрального и торжественно-государственного символа стал также с середины XIX века и словесным символом рабочего революционного движения. При этом смысловое значение этих двух символов было различным. И эти различия остались исторически закрепленными.
Что касается эмблематического изображения огня, то оно также появляется весьма рано — еще в античное время и в раннее средневековье. Ввиду того что собственно огонь изобразить довольно трудно, его стали изображать либо чисто схематически в виде ломаной остроконечной линии, либо в виде следующих эмблем, являющихся отражением частных, конкретных проявлений или видов огня: искры, молнии, пламени, факела, костра, маяка, чаши с огнем и трикулы (тройного пламени), а также в виде различных проявлений света — Солнца, звезд, радуги. Все это привело к тому, что в каждом отдельном случае на основе понятия «огонь» возникло несколько связанных с ним в принципе, но в то же самое время вполне самостоятельных понятий.Вот почему крайне важно учитывать то, в каком геральдическом контексте помещены в том или ином случае огонь или его проявления, а также обращать особое внимание на дополнительные атрибуты, приданные той или иной эмблеме огня.

.151. ОКО (глаз, глаза, очи). С древнейших времен этой части человеческого тела придавалось двоякое символическое значение. С одной стороны, глаз рассматривали как орган, отражающий внутренний мир человека, состояние его души, с другой — считали его органом, позволяющим наблюдать и контролировать действия людей и даже подглядывать за тем, что люди пытаются скрыть от окружающих. Оба эти значения глаз получили разработку в христианской символике, где считается, во-первых, что глаза — это зеркало души, что они обнаруживают внутренний мир человека — его эмоциональное состояние, то сокровенное, что скрыто в «душе». Отсюда проистекает употребление таких понятий, как «гордые очи», означающие на церковном языке гордыню, непримиримость, то есть понятие, противоположное христианскому смирению и, следовательно, осуждаемое церковью, и понятие «чистые очи», символизирующее непорочность, чистоту помыслов человека. Во-вторых, христианская символика оперирует также понятием «око Господне» как символом божественного всезнания, всевидения, мудрости, как символом Судьбы, Промысла божия, Провидения.

Эмблематически оба указанных церковных символических понятия «око» различаются таким образом, что эмблемой Промысла божия служит треугольная звезда (равносторонний треугольник, символ Троицы), от которого исходит сияние (лучи) и в центр которого вписано изображение человеческого глаза (глазное яблоко с четко обозначенной радужной оболочкой и зрачком и верхнее и нижнее веки). Эта эмблема носит наименование всевидящего ока. Она имеет следующие изобразительные вариации: 1) треугольник с оком изображается окруженным еще и облаком, от которого отходят лучи; и 2) всевидящее око вписывается не в треугольник, а в близкое к этой геометрической фигуре изображение контура сердца, также излучающего сияние («лучезарное сердце»).Обе эти эмблемы всевидящего ока — излюбленный элемент церковной и особенно монастырской геральдики. Они приняты во всех христианских конфессиях, но более всего в католичестве. Кроме того, в западноевропейской католической символике используется и изображение двух крупных глаз, нарисованных на книге или платке и тесно соседствующих друг с другом. Такие изображения обычно сопровождают фигуры святых Лючии, Оттилии, Эрхарда, Леодегара, Агафокла и Трофима, по которым указанные святые идентифицируются на иконах, рельефах и в статуях. Из них Оттилия считается покровительницей прения, остальные — мученики, утратившие глаза. В русской геральдике изображение глаз употребляется лишь как говорящая эмблема в городских гербах, например в гербе г. Глазова (Вологодская обл.).

152. ОЛЕНЬ — одно из излюбленных животных для изображения эмблем в европейской, в том числе и в русской, геральдике. Его следует отличать от лося, который также используется как эмблема в геральдике России, Швеции, Дании и Финляндии. Олень является эмблемой воина, мужского благородства, и именно поэтому эта эмблема встречается в рыцарских гербах самых древних и самых воинственных народов. Особенно был популярен олень как эмблема в Англии и Германии. Дело в том, что, согласно древнему поверью германских народов, олень способен одним своим запахом отогнать и обратить в бегство змею. И это качество послужило основанием рассматривать оленя как эмблему борьбы со злом, как эмблему благородного воина, сильного не столько физической силой, сколько идейной убежденностью, силой духа, своими моральными качествами. .Олень изображается в эмблематике всегда в профиль, но он может быть бегущим, скачущим или мерно шествующим, а также стоящим на месте. Как исключение, олень может быть изображен и отдыхающим, то есть в лежачем положении. Иногда изображаются лишь одна голова оленя или только его рога. Все эти различия, кроме смыслового значения, приняты для того, чтобы не смешивать изображений оленей, принадлежащих как эмблемы разным странам, разным землям и территориям, разным народам или разным политическим обществам (партиям, организациям), или отдельным родам. Кроме различий в начертании фигуры и частей тела оленя приняты еще различия в его цвете. Так, например, в древнем гербе Ростовского княжества — серебряный олень, а в гербе Нижегородского княжества — рыжий (красный), олень, в польской геральдике - белый с золотой короной и т. д. Лось же всегда изображается только бурым, натурального цвета, и по этому признаку, а также по рогам можно всегда в геральдике легко отличить лося от оленя. Лось, как правило, является эмблемой лесного могущества, дается отдаленным провинциям, славящимся огромными непроходимыми лесами, и не имеет такого иносказательного благородного смысла, как эмблема оленя.

153. ОЛИВКОВАЯ ВЕТВЬ (реже именуется также МАСЛИЧНОЙ ВЕТВЬЮ) — одна из эмблем миролюбия, мира начиная с античных времен до наших дней и словесный символ мира в новое и новейшее время. Широко используется после второй мировой войны в гербе ООН и ее специализированных учреждений, а также в государственных гербах ряда государств — Италии, Кипра, Заира, Западного Самоа, Тонга и в составных эмблемах многих международных организаций.Происхождение этой эмблемы таково. Венок из олив ковых ветвей вручался победителям Олимпийских игр в Древней Греции начиная с 776 года до н. э. и был избран в качестве знака награды по той причине, что олива считалась священным деревом, особенно в специальных рощах, посвященных богам. Поскольку во время Олимпийских игр, а иногда и во весь олимпийский год войны прекращались, а оливковые рощи на Олимпе, как и вся олимпийская территория, считались неприкосновенными даже в период войн, то с оливковой ветвью постепенно прочно связывалось представление о мире и она использовалась как знак, как символ мира, когда одна сторона направляла другой парламентера. Отсюда и пошло выражение «протянуть ветвь мира» (относившееся как к оливковой, так и к пальмовой ветви), то есть предложить мир. Геральдически правильное, современное изображение ветвей оливы установлено в эмблемах ООН. Это стилизованное изображение принято большинством стран. В гербе Италии, однако, изображение оливковой ветви — натуральное (что подчеркивает, что она содержится в итальянском гербе как говорящая эмблема ее хозяйства, а также для отличия того, что для Италии как средиземноморской страны эмблема оливковой ветви не столь «абстрактное понятие», как для других стран). Цвет оливковой ветви геральдический — темно-зеленый (натуральный); для стилизованных эмблем ООН — белый (цвет мира); исключение — светло-зеленый, фисташковый цвет в гербе Заира, поскольку этот цвет - национальный в данной стране.

154. ОРДЕНА И ОРДЕНСКИЕ ЗНАКИ — высшие знаки отличця, которыми глава государства может награждать за особые, выдающиеся заслуги перед государством (военные, политические, хозяйственные и в области науки, культуры и искусства) своих и иностранных граждан, а также отдельные организации, города, области*.Ордена впервые были установлены в XII веке в Португалии и Испании: орден Сан-Бенито д'Авиз (1143 г.) и орден Сант-Яго де Эспадо (1175 г.), существующие до сего времени (1992 г.). Затем они появи­лись в Бургундии (XIII в.), Англии и Италии (XIV в.), Баварии, Дании, Австрии, Франции (XV в.), в России, Венгрии, Швеции, Пруссии и других государствах Германии (XVIII в.), Болгарии, Греции, Турции, Сербии, Нидерландах, Люксембурге, Румынии, Сиаме, Китае, Персии, Японии (XIX в.), Норвегии, Исландии, Чехо­словакии, Польше, Финляндии (XX в.).
Первоначально ордена устанавливались как знаки высшего отличия для узкого и притом определенного круга (например, орден «Золотое руно» мог быть пожалован только особам императорского или королевского дома; шведский орден Серафимов могли иметь одновременно не более чем 32 лица дворянского происхождения и т. д.). Поэтому и по сей день статуты различных западноевропейских орденов определяют точное число лиц, которые могут получить тот или иной орден.Вплоть до XX века кавалеры одинаковых орденов были в большинстве стран связаны между собой как лица одной организации, подчиняясь капитулу соответствующего ордена. Вследствие этого орденские знаки ряда государств подразделяются на многие (до пяти — восьми и более) степени или ступени, классы, разряды, отражающие не, только меру заслуг, но и ранг их носителя в системе орденской организации (простые кавалеры кавалеры-офицеры, старшие офицеры, командоры и т. д.)- Так, например, японский орден Золотой радости имеет 7 степеней, орден «Священное сокровище» - 8 степеней, французский орден Почетного легиона — 5 степеней, а китайский орден «Золотая жатва» имел даже 9 степеней. Китайский же орден «Двойной дракон», ликвидированный в 1912 году, имел 5 разрядов и 11 степеней. Все это являлось отражением характерной для феодального общества системы многоступенчатой вассальной зависимости, и внешне эта система удержалась в орденских знаках наиболее наглядно даже тогда, когда сам феодализм прекратил свое существование.Однако именно эта черта орденов, рассматриваемых в средневековой Европе в первую очередь как знаки феодального, сословного отличия и монаршего благоволения, послужила принципиальным основанием для отказа республиканских государств с самого начала их возникновения от института орденов. Так, Нидерланды (Голландия) в период своего республиканского существования, а также Швейцария и затем США и все латиноамериканские государства отказались от введения орденов как знаков отличия, хотя ввели медали и знаки, стоявшие по рангу ниже медалей (см. Знаки отличия), поскольку те не были связаны с определенными орденскими статутами. Насколько доминировал в этом вопросе формальный, чисто правовой подход (раз орден — значит, сословная организация), показывает попытка введения ордена в США Дж. Вашингтоном в 1783 году.
Понимая, какое огромное морально-политическое значение для воспитания патриотических чувств может иметь введение в стране национального ордена, а также сознавая его международное значение, Вашингтон пытался убедить в этом сенат США. Однако законодатели были непреклонны, поскольку стояли на формально-юридической точке зрения: раз республика, то - никакой сословной, орденской организации. Тогда Вашингтон попытался обойти эту формальность, допустив возможность для группы офицеров, участвовавших в войне за независимость, создать не государственный, а частный орденский знак — орден Цинцината и став как частное лицо, а не в качестве президента США, председателем капитула этого ордена. При этом подразумевалась большая гражданская цель: подчеркнуть демократизм и отсутствие милитаристских устремлений у нового государства, поскольку кандидатами в кавалеры ордена Цинцината предполагалось выдвигать бывших военных, вернувшихся, подобно древнеримскому патрицию Цинцинату, к своим довоенным мирным занятиям, к своей пашне, к своему плугу и принципиально отказывающихся от создания постоянной или профессиональной касты военных или армии, рассматривающих военную обязанность как временную для любого гражданина, лишь на период поенной опасности для страны. Чтобы распространять и поддерживать подобные настроения, члены ордена Цинцината предполагали сделать его даже наследственным, обязав следовать принципам Цинцината весь род награжденного. Однако из этой затеи ничего не вышло. Попытка создания ордена подверглась обструкции и была сорвана. Так США остались без ордена до сего времени. Не все республики удержались на этой позиции. Франция сохранила введенный Наполеоном орден Почетного легиона. В XX веке новые республики, созданные после первой мировой войны, отменив монархические ордена, ввели вместо них республиканские (Чехословакия, Венгрия, Финляндия и др.).В СССР также царские ордена были отменены вместе с титулами и прочими чинами и званиями Декретом от 10 ноября 1917 г. Но уже 20 августа 1918 г. ВЦИК принимает решение об установлении первой советской награды за воинскую доблесть — Почетного революцион­ного Красного Знамени, то есть отличия подчеркнуто не орденского типа, в соответствии с принципами республики. Первыми награжденными этой наградой были следующие части молодой Красной Армии (август -сентябрь 1918 г.):

155. ОРЕЛ — одна из древних эмблем, сохраняющаяся в гербах ряда государств до наших дней. Орел означает власть, господство, верховенство и прозорливость (государственную прозорливость). В языческие, античные времена орел служил атрибутом и символом божества или монарха. Так, в Древней Греции и Риме он был атрибутом соответственно Зевса и Юпитера, у персов (Кир) изображение золотого орла несли во главе наступающего войска или перед кортежем царя-полководца. Фараон Птолемей VIII (116—107 гг. до н. э.) сделал орла символом Египта и велел выбить изображение орла на египетских монетах. Римские полководцы имели изображение орла на своих жезлах как знак главенства над действующей армией (т. е. наступательной, активной силой). Позднее, когда наиболее удачливые полководцы становились императорами, орел был превращен в исключительный императорский знак, символ верховной власти. Поэтому орел получил в римском законодательстве официальное наименование «римская птица» (avis Romana).
В библейской символике орел имел противоречивую трактовку. В древнейших текстах это был символ нечистой птицы, поедающей мертвечину (грифы Азии и Африки, являющиеся самыми крупными птицами в мире, подали повод для таких суждений, ибо их колонии, располагаясь поблизости от населенных пунктов, служили в древности своеобразными «живыми кладбищами» - им на скалы выносили всех покойников, трупы которых эти птицы поедали). В то же время в более поздних наслоениях в Библии орел расценивается как символ могущества и величия, в чем чувствуется влияние эллинистических традиций. Христианская церковь без различия конфессий считает орла символом светской власти, символом потентатов (монархов), и одновременно, согласно евангельской символике (особенно ранней), орел служит символом святого духа, эмблемой которого позднее стал голубь. Орел также евангельская эмблема апостола Иоанна, одного из четырех авторов Евангелия.
В средневековой католической символике орел - как в словах, так и в изображениях — часто используется как намек на Вознесение Христово. В протестантской же теологической символике XVII»—XVIII веков орел — символ совершенного человека, идеального христианина, святого, который подобно орлам «выше других людей» и вьет свои гнезда на высоких скалах, чтобы быть недоступным людской низости и смотреть сверху вниз на всех.Православие, как правило, признает эмблему орла исключительно за светской властью. Вообще христианская церковь довольно гибко применяла и модифицировала символ и эмблему орла в соответствии с историческими обстоятельствами. В просветительской традиции эпохи Возрождения и эпохи Просвещения в XVIII веке, а также отчасти в раннебуржуазной революционной символике орел — символ ума, силы, бесстрашия, а в буржуазной символике периода империализма — символ мощи (США).
В России, где орел как птица практически не был известен в ее центральных, исторически наиболее развитых районах европейской части, орел никогда не имел никакого национального символического значения. Он употреблялся в двуглавом изображении как эмблема царизма в течение почти 450 лет (с 1473* по 1917 г.) и служил символом самодержавия как в официальной, так и в неофициальной трактовке со стороны оппозиционных царизму общественных кругов, считавших эту эмблему, кроме того, символом деспотизма. Как национальная эмблема орел ни правящими, ни антицаристскими кругами никогда не воспринимался**.В 1917 году после Октябрьской революции эта государственная эмблема была отменена, ибо коренным образом изменился характер государства, но она сохранялась между февралем и октябрем 1917 года при Временном правительстве, хотя в изображении орла и произошли в это время чисто геральдические изменения — он был «разоружен»: у него были изъяты скипетр, держава, корона, щит с груди и изменен цвет оперения — с черного на белый, то есть произведены изменения с геральдической точки зрения коренные и огромные, но совершенно ничтожные с политической. Это обстоятельство как бы подтверждало, что политика Временного правительства была, в сущности, продолжением царской, но в новых исторических обстоятельствах.
Однако не для всех стран и народов эмблема орла имеет чисто политическое значение в составе национальной символики. В ряде стран орел трактуется как национальный символ или, во всяком случае, как национально-исторический, или как сословно-монархический. В настоящее время эмблема орла не только присутствует в гербах 30 стран, в том числе и респуб­ликанских, но и заново принимается многими новыми, молодыми государствами, в том числе и африканскими, образованными в 60—70-х годах нашего века. Для них она имеет иное значение, чем для нас. В настоящее время четвертая часть государств мира имеет в своих государственных гербах эмблему орла. Все это требует от нас не закрывать глаза на данный факт, а понять и, главное, правильно объяснить его, ибо неверные, поверхностные, а потому искажающие истину и, следовательно, затуманивающие данный вопрос объяснения встречаются довольно часто.Начнем с того, что у современных государств орел, присутствующий в государственных гербах, весьма и весьма различен. У одних это геральдический орел по всем правилам геральдики, у других он натуральный, у третьих он образует как бы смесь натурального с геральдическим. А что касается не формы орла, а его цвета, то он бывает и черным, и белым, и черно-белым, и желтым (золотым), и красным, и коричневым, и бело-коричневым. Различаются современные орлы в гербах и своей породой — это орланы, беркуты, соколы, кондоры и др., в то время как прежде, в старой геральдике, орлы были, так сказать, абстрактными или же фантастическими (двухголовыми), то есть намеренно лишались определенной породы. Уже одно это изменение внешнего вида современных эмблематических орлов указывает, что они в подавляющем большинстве случаев рассматриваются как национальные эмблемы, в первую очередь как эмблемы национального суверенитета и особых национальных черт той страны, которая их употребляет. И этом смысле следует трактовать изображение орлов и гербах таких стран, как Боливия и Эквадор (у обеих андский кондор), Мексика, Панама, Замбия, Малави, Иордания (натуральные темно-бурые орлы-холзаны), Нигерия (красный), Судан (черно-белый), Йемен (белый) национально-стилизованные орлы, а у группы арабских стран ^;— Египта, Ирака, Сирии, Ливии, Кувейта, ОАЭ и НДРЙ — желтые орлы (беркуты и соколы), цвета песка пустыни, исполненные в особом грозно-стилизованном виде. Дело в том, что именно с Арабского Востока пришла в средние века в Европу соколиная (орлиная) охота как прерогатива правящих классов, в первую очередь монархов, и поэтому выдвижение орла (беркута, сокола) как национальной эмблемы большин­ством новых арабских государств может рассматриваться как своего рода намек на то, что их национальное существование и их государственность имеют древнее происхождение, связанное с периодом длительного существования и верховенства арабских халифатов.
Именно то, что все эти страны используют одинаковую по форме и цвету эмблему орла (а фактически сокола), говорит о том, что они рассматривают себя как бы законными наследниками империи халифов, подчеркивают, что все они пошли от единого корня. Если учесть ту реальную силу, которой обладает религия ислама в арабских странах Азии и Африки, если вспомнить, как тесно переплетаются традиции мусульманской религии с государственным управлением, строем и правом современных исламских государств, то будет понятно, почему даже республиканские арабские государства (Ливия, Сирия) сохраняют «орла халифов» в своих гербах.С точки зрения геральдики такое сохранение герба или эмблемы того или иного государства, существовавшего в прошлом, его историческими наследниками, образованными на той же территории, не только допустимо, но и имеет в лице ряда европейских государств длительный исторический прецедент. Употребление орла в гербе было в средние века прерогативой только государств в ранге империи — этим их гербы отличались от всех других. Традиция эта идет от древнеримской империи, где жезл с фигурой орла был знаком цезаря — императора, верховного военачальника империи. Поэтому, когда на развалинах Древнего Рима возникли другие государства - империи, они присвоили себе в качестве главной эмблемы изображение орла, указывающее, что они ведут свою родословную от Древнего Рима, от римских цезарей.
Константин Великий в 326 году (официально - с 11 мая 330 г.) впервые ввел эмблему черного двуглавого орла на золотом поле как символ верховной власти императора над западной и восточной частями Римской империи. Эта эмблема оставалась эмблемой Византии до 1453 года, то есть свыше 1000 лет! Но уже в 962 году образовавшаяся на развалинах западной части империи Константина Великого «Священная Римская империя германской нации», считавшая себя прямым наследником Рима в странах Западной и Центральной Европы, взяла своей эмблемой одноглавого черного орла, то есть такого, каким он был у первых римских императоров. Эта эмблема просуществовала как единая до 1521 года. В 1521 году Карл V Габсбург (к этой династии принадлежали римские императоры с 1278 по 1740 г. и с 1745 по 1806 г.) распространил свою власть и на Испанию, где испанские Габсбурги также приняли своей эмблемой черного одноглавого орла с золотым нимбом, остающегося и по наши дни гербом Испании (с перерывом на годы республиканского правления в этой стране в XX в.). Создание после распада «Священной Римской империи германской нации» в 1806 году Австрийской империи (1806—1918 гг.) и Германской империи (1870—1918 гг.) привело к тому, что они как «наследники Рима» также стали пользоваться государственной эмблемой одноглавого черного орла. Кроме того, эту же эмблему приняли с 17 марта 1861 г. и короли Италии, образовавшейся как государство также на территории древнеримской империи и потому сохранявшей формально право на наследование этой эмблемы. Ее использовали как династическую на королевском штандарте с 1861 по 1929 год, когда он был изменен*. Не только монархические государства, но и республиканские, образовавшиеся на развалинах германской, австрийской монархий, восприняли как «историческое наследство» эмблему черного орла. Эта эмблема сохранялась у Веймарской республики (1918—1933 гг.). При господстве же фашизма в Германии орел хотя и был заменен в государственном гербе свастикой, но остался эмблемой гитлеровских вооруженных сил (вермахта), правда, в иной геральдической перерисовке.
Сохраняют эту эмблему как государственный герб и современные республики Австрия и ФРГ. Как осколок Австрийской империи имеет в своем гербе эмблему имперского черного орла княжество Лихтенштейн. Таким образом, как видим, принцип наследования эмблем, их преемственности проводится в Западной Европе неукоснительно и четко. Несмотря на все гигантские истори­ческие изменения в Европе, эмблема черного одноглавого орла сохраняется неизменной со времен императорского Рима, с эпохи Юлия Цезаря (с 49 г. до н. э.) вплоть до наших дней. Аналогичный процесс «усвоения» римского наследства в области эмблематики происходил и в Восточной Европе, с той лишь разницей, что здесь он не был таким непрерывным и «гладким», что и оказало в конце концов влияние на исчезновение эмблем орла в этой части Европы к XX веку. Но закономерности преемственности с точки зрения геральдических канонов сохранялись и здесь.Так, вслед за гибелью Византии в 1453 году ее эмблему двуглавого черного орла на золотом фоне взяло Московское государство (царство), а позднее — Россия, Российская империя (1473—1917 гг.). Правда, юридических оснований для этой эмблемы Московское государство не имело, оно просто объявило себя «третьим Римом» на основе того, что царизм воспринял и сохранил византийскую религию и культуру, перенес на новую почву и считал себя исторически духовным наследником Византии. Таким образом, для русского государственного да и народного, национального менталитета издревле было характерно придавать важное значение не формальным, не территориально-юридическим фактам, а идейным, идеологическим.
Однако эти претензии, а потому и новый русский герб — двуглавый орел — не были, как известно, сразу признаны в Европе, ибо формальное условие для объявления себя наследником, на котором только и базировалось западное право, отсутствовало. Россия образовалась не на развалинах Византии, ее национальная территория никогда не входила в пределы Византийской империи. Духовную же связь надо было еще доказать: западное правосознание не признавало ее за факт. В то же время прямых наследников от Византии не осталось: вся ее территория была занята турками, оказалась под властью мусульманских правителей и мусульманской церкви на протяжении почти 500 лет. Некоторые народы, как, например, болгары, хотя и остались частично христианскими, но вплоть до конца XIX века были лишены своей государственности и не могли воспользоваться византийской эмблемой орла как своей государственной.
Однако целых три страны на Балканах могли формально претендовать на геральдическое наследство Византии и даже Древнего Рима. Одной из них была Сербия, а позднее — государство сербов, хорватов и словенцев (СХС), впоследствии Югославия, второй - Румыния и третьей — Албания.Сербия еще до нашей эры составляла римскую провинцию Верхняя Мизия, а в 638 году вошла в состав Византии, причем уже в XII веке здесь было создано национальное сербское государство, подпавшее в 1371 го­ду под власть турок. В 1806—1807 годах Сербия была восстановлена как государство, и по Бухарестскому миру 1812 года была гарантирована ее независимость как княжества. В 1882 году Сербия была провозглашена королевством, в связи с чем был принят герб — белый двуглавый орел на красном поле, то есть обратный но цвету византийскому черному. Этот же герб был сохранен и созданным после 1918 года государством СХС (1921 г.), включившим в себя наряду с Сербией Черногорию, Хорватию, Словению, Боснию и Герцеговину и в 1929 году переименованным в Югославию. Таким образом, эмблема белого двуглавого орла сохранилась в Сербии — СХС — Югославии в течение 1882— 1⁽)43 годов, когда монархия была ликвидирована (см. Цифровые изображения).
Что касается Румынии, то эта страна имела на древнеримское геральдическое наследство чуть ли не двойное юридическое право согласно западным меркам. Во-первых, Румыния составляла территорию древнеримской провинции Дакия и сохранила в большей степени, чем другие части Римской империи, состав населения и даже его язык. Во-вторых, Румыния, провозглашенная в 1881 году королевством во главе с Карлом I (Кароль I) из династии Гогенцоллернов-Зигмарингенов, имела уже в силу этого право на эмблему германского император­ского дома. Вот почему гербом румынского королевства стал золотой одноглавый орел на синем поле, то есть эмблема, противоположная по цвету византийскому орлу (черный на золотом фоне), но по аналогии с югославским королевством снизившая на порядок цвет поля герба (не металл, а эмаль), подобно тому как и югославы вместо золотого поля взяли красное. Это геральдически вполне соответствовало более низкому рангу этих небольших королевств по сравнению с империей. Румынский вариант эмблемы орла просуществовал с 1881 по 1947 год, то есть чуть-чуть дольше, чем югославский. Эти эмблемы, никогда не бывшие для народов этих стран национальными, а носившие чисто монархический характер, как и в России, были сметены революцией, но вновь восстановлены контрреволюцией в 1992 году.
По-иному обстояло дело в Албании. Эта страна с 168 года до н. э. входила в состав Римской империи под именем провинции Иллирия, а с 1018 года вошла в состав Византии. В 1250 году в Албании было введено католичество (наряду с православием), а в 1304 году при первом распаде Византии под ударами крестоносцев Албания вошла в Латинскую империю, в нее пере­силилась одна из ветвей византийского императорского дома (Комнены), потомки которой правили в Албании вплоть до XV века. Затем Албанией некоторое время владела Венецианская республика, и лишь во второй половине XV века Албания, самой последней на Балканах, была захвачена турками. Однако зависимость от Османской империи была для Албании в значительной степени номинальной. Во-первых, потому, что сопротивление ее народа турецким захватчикам никогда не прекращалось, а во-вторых, потому, что даже назначенные турецким султаном наместники Албании — паши, попав в страну и поняв тамошнюю обстановку, фактически превратили ее в изолированное государство с сильными сепаратистскими тенденциями, что иногда приводило к периодам почти полной самостоятельности Албании. Такое положение сохранялось вплоть до конца XIX ве­ка, когда Турция настолько ослабла, что ее судьбой стали распоряжаться великие державы, принимая решения о ее составе и границах на европейских конгрессах.
Если для славянских государств Балканского полуострова, защитником которых формально выступали Россия и славянские народы Австро-Венгрии, ведшие вооруженную борьбу с Османской турецкой империей, разделы Турции объективно шли на пользу национальному движению, то для Албании, ее государственного и национального единства и развития эти разделы были гибельными. В 1878 году на Берлинском конгрессе Албания была разделена между Сербией, Черногорией и Грецией, то есть впервые в своей истории и притом не в результате военного поражения, а за столом переговоров, куда даже не пригласили ее представителей. Именно это послужило толчком к возникновению широкого албанского национального движения, направленного и против великих держав, и против своих балканских соседей, которые в процессе балканских войн начала XX века ставили целью расчленение Албании и произвели урезывание ее территории в 1912 году на конференции в Лондоне.
История между двумя мировыми войнами подтвердила как бы обоснованность недоверия албанцев и к своим соседям: Албанию хотели то разделить между собой Югославия и Греция, то отнять часть территории — Югославия, то захватить, оккупировать — Италия. В 1939 году фашистская Италия действительно оккупировала Албанию, но оккупанты были изгнаны национальным движением сопротивления в 1944 году. У повстанцев, боровшихся в 40-х годах с итальянским и немецким фашизмом, были те же самые знамена, что и половину тысячелетия назад, в 1444 году, когда албанцы боролись с турками-сельджуками. Эти знамена имели на красном поле черного двуглавого византийского орла, но только полностью «разоруженного» - без когтей и клюва. Эта эмблема стала еще в XIV—XV веках национальной и государственной эмблемой и гербом Албании. В послевоенной популярной литературе, посвященной Социалистической Народной Республике Албании, чтобы объяснить «популярно» наличие эмблемы орла, да еще двуглавого, у социалистической страны, нередко сообщалось, что орел-де введен в герб и флаг албанцев потому, что сами они называют себя шкепетарами, то есть по-албански — «горными орлами». Такое объяснение неверно. Шкепетар, действительно, само ­ название албанцев себя и своей страны, но оно означает «житель гор», или «горец». Турецкое название албан­цев — арнауты; современное название — албанцы — международное, принятое с 1925 года, от латинского слова albatus — обеленный. Это название намекает на цвет национальной одежды албанцев, действительно белой, и использует, следовательно, как основу для национального наименования народа его этнографический признак. Таким образом, черный двуглавый орел албанского герба и флага — это исторически обоснованная и национально усвоенная длительной традицией применения эмблема (она сохраняется с 1018 г. по наши дни), которая, согласно геральдическим правилам, вполне уместна как знак национального суверенитета для такой страны, как Албания, так как прямо вытекает из ее истории. Поскольку орел был признанным геральдическим символом императорской власти и эмблемой империи, то не только страны — наследницы территории Древнего Рима, но и все те, кто добивался или присваивал себе императорский титул, считали возможным с этого времени употреблять и эмблему орла. Так, орел стал эмблемой наполеоновской Франции в короткий период правления Наполеона I (1804—1815 гг.), орел был введен в герб Мексики, провозглашенной империей во главе с императором Максимилианом I (1864—1867 гг.), а также присвоен рядом государств Латинской Америки, рассматривавших себя в качестве наследников Испанской колониальной империи. Правда, у всех этих стран, не являвшихся прямыми преемниками императорской власти, орел был не геральдический, а натуральный, что, естественно, снижало его уровень.
В государственном гербе США также присутствует эмблема орла как основная, главная. Однако, как подчеркивали в свое время ведущие европейские геральдисты, эта эмблема «не имеет никакой геральдической ценности», ибо по своему облику американский орел не геральдичен: его основной цвет — темно-коричневый, он пестр (перья хвоста и головы — белые), и к тому же эта эмблема в гербе США не обладает геральдической легитимностью, поскольку США — не наследники империи, не монархия, а республика. Мотивы введения эмблемы белохвостого коричневого орла в государственный герб США продиктованы были исключительно внешнеполитическими целями этого государства начиная с конца XVIII века: а) аннексией территорий, занимаемых индейскими аборигенными племенными союзами; б) притязаниями на доминирующее положение в Западном полушарии («доктрина Монро»); в) имперскими военными амбициями сначала в собственном регионе, затем в Западном полушарии и, наконец, в Тихоокеанском бассейне, в Европе и во всем мире (базовая политика); г) фактическим созданием мировой «империи доллара», поставившей в зависимость от валюты США финансовые и экономические операции во всем мире (см. также Знаки-символы монетные).
Все это в целом означает, что орел в гербе США открыто символизирует военно-политическое превосходство США в мире, претензию на мировое политическое и экономическое господство и был в свое время задуман как типичный «герб претензий», как наглядное выражение внешнеполитических амбиций американского государства, а не как символическое отражение национального и политического прошлого этой страны, которая не имела истории и возникла лишь в конце XVIII века.
Остается сказать еще о белом орле государственного герба Польши и о его происхождении. Польша никогда не была империей и сложилась на территории, также никогда не являвшейся имперской территорией другого государства. Считается по традиции, что это родовая эмблема Пястов — полумифических основателей польского государства. Однако это лишь позднейшая, задним числом созданная красивая легенда. Первые Пясты правили в IX—X веках, а белый (серебряный) орел впервые появляется в польском гербе лишь в XIII веке. И причины его появления целиком связаны с историческими событиями в Польше именно в это время. В XI—XII веках Польша подвергается сильнейшей гер­манской агрессии, ведет непрерывные кровопролитные войны с немецкими рыцарями. Во второй половине XII века Польша вынуждена тем не менее признать свою вассальную зависимость от «Священной Римской империи германской нации», то есть от немецкого императора (1157—1181 гг.). В польском народе и в польском рыцарстве начинают зреть идеи сплочения и консолидации всех польских земель, всех польских и славянских сил для решительной борьбы и освобождения от немецкой зависимости. Появление в Прибалтике в начале XIII века Тевтонского ордена заставляет польские правящие круги особо остро осознать опасность германской агрессии и угрозу онемечивания. Именно в этой обстановке и возникает эмблема Польши -серебряный орел в красном поле. Бросается в глаза символическая разработанность и символическая значимость этой эмблемы. Ее автором, несомненно, был человек, хорошо знакомый с геральдическими правилами своего времени. Именно в XIII веке при немецком императоре Людвиге IV было решено, что император пользуется эмблемой двуглавого орла, в то время как король, входящий со своим королевством в империю на основе вассальной зависимости, может пользоваться эмблемой одноглавого орла с противоположным цветом. Польские короли как вассалы императора формально, следовательно, могли воспользоваться этим постановлением. Но при одном условии — их эмблемой должен был быть желтый орел на черном поле. Однако польские короли поступили вопреки этим правилам. Польский орел был не противоположен геральдически императорскому немецкому, а во всем «спорил» с ним. Имперский орел был черный, польский — белый или серебряный — оказывался «выше» имперского, ибо металлы были на ранг выше эмалей (тинктур). Кроме того, белый цвет чистоты и благородства как бы противопоставлялся черному цвету — символу мрака и смерти. Красное поле не только говорило о священном, регальном праве польских королей на независимость, но и взывало к отмщению, к полю брани с немецким черным орлом. Эта символика, по сути дела, была пронесена сквозь века через всю польскую историю и осталась актуальной вплоть до конца второй мировой войны. Вот почему польский герб всегда был особенно дорог полякам как национальная святыня; поэтому вполне пнятно, что его основная и единственная эмблема — белый орел сохранился и во время второй мировой войны, и после нее; ее символика осталась актуальной, ибо герб взывал к борьбе с германской агрессией, являлся для поляков эмблемой их вековой борьбы за национальную независимость, за их «неподлеглость» (niepodleglosc). Эти идеи, естественно, не противоречили идеям польского народного, социалистического государства, а потому эмблема белого орла осталась затем и гербом ПНР. Изменения коснулись лишь «вооружения» этой традиционной для польского государства эмблемы.
Уже во время второй мировой войны войска Гвардии Людовой, а затем и Армии Людовой использовали начиная с 1943 года эмблему белого орла без короны (!), подчеркивая тем самым не только республиканский характер польского государства, за восстановление которого они сражались, но и свой полный разрыв с политикой довоенной Польши Пилсудского, с польскими реакционными силами, которые довели страну до национальной катастрофы и которые использовали эмблему орла с короной. Эта традиция эмблематического размежевания польских политических сил восходит еще к концу XVIII — первой половине XIX века, когда польские революционные повстанцы, участвовавшие в восстаниях 1795 и 1831 годов в Польше, а затем в революционных событиях 1832 года во Франции, отказались от коронованного орла (первым об этом объявило «Демократическое Товарищество Польское») *, считая его эмблемой польских политических сил, оставшихся на стороне царского правительства и французской монархии.Таким образом, герб ПНР — орел без короны — базировался на давней исторической традиции польского революционного национального движения. Естественно, что он поэтому отличался от герба версальской Польши, где орел с короной выглядел анахронично и безграмотно, ибо республики не имеют прав на короны — это удел и привилегия монархий. Показательно, что герб «орел с короной» не был утвержден по-настоящему даже в версальской Польше.

Короче говоря, на протяжении более полувека (1917—1927 гг. и 1939—1989 гг.) орел с короной воспринимался поляками как символ регресса, как символ возврата к прошлому. Отсюда понятно, почему оппози­ционные силы, начав борьбу за власть в 1980 году, в числе своих главных требований выставили возвращение к эмблеме польского белого орла с короной именно как к символу прошлого. Это требование было осуществлено без проведения опроса народа в 1990 году простым актом правительства Мазовецкого, что было, как говорилось в заявлении «Солидарности», распространенном в связи с этим событием, «зримым подтверждением полного изменения политического и социального строя Польши», перечеркиванием всего того, что было связано с понятием ПНР. Это показывает, какое огромное реальное значение имеет политическая символика и государственная атрибутика. В области символов, эмблем, геральдических знаков никакие компромиссы невозможны: либо крест, либо полумесяц, либо красная звезда, либо корона или свастика, иного выхода нет.
Что касается герба России, то до 1 декабря 1993 г. формально действовал старый герб РСФСР. Однако с осени 1991 года фактически был введен двуглавый орел без регалий (выбит на монетах выпуска 1992— 1993 гг., но не утвержден парламентом). Указом Президента 30 ноября 1993 г. объявлен двуглавый орела с регалиями (бывший Малый герб Российской империи), но с поворотом Георгия Победоносца в левую сторону. Герб не внесен в Конституцию РФ, принятую 12 декабря 1993 г.

156. ОРЛИКИ (фр. aiglettes) и ОРЛЯТА (фр. alerions, нем. junger Adler). Орлики — это небольшие по размеру силуэты двуглавых или одноглавых орлов, повторяющие изображение главной гербовой эмблемы того или иного государства, которыми как орнаментальным элементом усеивают поле гербового щита либо рядами, либо в шахматном порядке, либо, наконец, могут располагать на щите несимметрично, но по несколько штук, так что они по своим размерам должны резко отличаться от основных эмблем герба, наносимых на щит, и служить явным фоном (наподобие обоев). Орлики, как правило, вносятся в поле щита гербов тех областей, городов, территорий, провинций, которые были в свое время завоеваны и присоединены к империи силой оружия, или в гербы тех лиц, которые отличаются особой вассальной преданностью по отношению к потентату, сюзерену. Так, в русской геральдической практике XIX века орлики употреблялись в гербе Семиреченской области (Киргизия, 1878 г.) В германской геральдике орлики применяются в основном в родовых гербах.Если же на гербовом щите изображается несколько небольших орлов, у которых отсечены клювы и когти на лапах, наподобие мерлетт, то они называются и блазонируются как орлята. Орлята употребляются, как правило, лишь во французской геральдике и гораздо реже в геральдике пограничных с Францией немецких земель (Эльзаса, Лотарингии, валлонской и фламандской Бельгии, Лимбурге, Люксембурге, отчасти в Савойе). В русской геральдике орлята не приняты.

157. ОРНАМЕНТ в эмблематике (лат. ornamentum — украшение). Такое название орнаментальные изображения получили в эпоху Возрождения, когда на них стали смотреть именно как на украшения, начав после значительного исторического перерыва возрождать и культивировать орнамент античных времен, уже не понимая его символического смысла. Фактически же орнамент следует определять не как вообще украшение, а как ритми ческое и симметричное повторение одинаковых мотивов, изображений, принимающих геометризованную, схематизированную или иным образом стилизованную форму. Отсюда понятно, что в орнамент может быть превращено практически любое изображение, в том числе и изображение человека. История орнамента, начинающаяся с эпохи палеолита, то есть за 25—50 тыс. лет до н. э., подтверждает это определение. А раз орнамент — это любое стилизованное и многократно и симметрично повторенное изображение, то, значит, каждый орнамент не только имеет символический смысл, но и само его рождение и употребление носили символический оттенок. Орнамент как раз и возник из повторения прежде всего символических линий и знаков. Эту мысль блестяще подтверждают публикации работ археологов за последние 50 лет во всех регионах земного шара, в том числе и работы советских археологов. Более того, в последние годы в Западной Европе предприняты исследования по анализу и классификации орнаментальных изображений в доантичный период, которые позволили вычленить из сложных орнаментальных изображений этрусков, кельтов и других древнейших народов Европы десятки отдельных простейших символов, известных как классические астральные символы международного значения (крест, Солнце, Луна, свастика, звезды, трискеле и т. д.). Таким образом, орнаменты, как древнейшие, так и средневековые, являются по существу закамуфлированными, зашифрованными сборниками символов.
Действительно, если мы обратимся к античному орнаменту, то легко обнаружим в нем символы огня, земли, воды, воздуха, точно так же как в орнаменте древнейших индоевропейских народов мы найдем символы звезд, Луны, Солнца. Позднее в средневековой орнаментике многократно варьируются изображения нового символа — различных крестов, а в орнаменте эпохи викингов, предшествующей христианству, мы видим разработанную систему различных «волшебных узлов», переплетений, характерных для морских снастей, сетей, вязаных шерстяных вещей, схематизированных и оформленных в виде так называемой «плетенки» как в деревянной резьбе, так и в каменных рельефах и отражавших миропонимание и реальности эпохи викингов, но принявших в орнаменте отвлеченную, абстрактную форму. Аналогичную роль играла на Востоке арабская орнаментированная символика — так называемые «арабески».
Как на Востоке, так и особенно в Европе основой для орнаментальных мотивов на протяжении длительного исторического развития, начиная с позднего средневековья, служили в основном растительные элементы — изображения цветов и листьев растений (розы, лилии, липы, ели, сельдерея, граната, трилистника, перцев и т. д.), а также окружающие человека предметы хозяйства (молот, серп, цепь, веретено, колесо, бадья, скамья, рога домашнего скота — баранов, быков, оленей и т. д.), стилизованные изображения домашних животных (главным образом петуха и коня).Таким образом, орнамент в течение веков как бы был основной базой по отбору и культивированию, стилизации и условному оформлению определенных символов и эмблем человечества, был как бы народной, неофициальной отраслью национальной эмблематики. Именно на основе этого исторического значения и роли орнамента в искусстве и жизни человека определяется отношение к нему со стороны современной геральдики. Даже старая геральдика молчаливо признавала допустимость орнамента в гербах, узаконивая, например, некоторые виды - орнаментального оформления поверхности щита (так называемые «меха» — беличий, контрбеличий, горностаевый и контргорностаевый), а также дамаскирование (введение восточных орнаментальных мотивов).
Современная геральдика знает и допускает использование национального орнамента как в гербах, так и во флагах. Начало проникновению национального орнамента в современную геральдику было» положено советской эмблематикой в начале 20-х годов. После второй мировой войны этот процесс был узаконен в международном плане признанием флага Белоруссии с национальным белорусским орнаментом в качестве одного из флагов членов ООН. В период 1937—1992 годов национальный орнамент включался в гербы Грузии, Киргизии, Турк­мении (ранее, в 1940—1956 гг., он был и в гербе КФССР), а из новых государств, возникших после второй мировой войны, его используют в своих гербах Шри-Ланка, Тувалу, Науру, Бутан, причем, как правило, орнаментально оформляется кайма вокруг щита; В настоящее время вполне определилось значение орнамента в геральдике. Это — верность сохранению национальных особенностей страны, ее национальных традиций и их неповторимости.
То же самое значение можно усмотреть и в орнаментально оформленных золотых цепях двух европейских государств с богатым историческим прошлым — Бельгии и Франции. Причем если у Бельгии орнамент однозначно подчеркивает верность историческим (и в немалой степени — монархическим) традициям, то французский орнамент герба Пятой республики хотя и настолько мелок, что плохо различим, но все же обнаруживает тенденцию декларировать своими изображениями «новые ценности» современной Франции. Поэтому среди вплетенных в орнамент фигур мы видим кадуцей, якорь, реторту, циркуль, угольник, а наряду с этими общепринятыми эмблемами также паровоз, ротационную машину, гончарные изделия, конскую голову, рулоны текстиля — словом, эмблемы хотя и не геральдические и повсеместно не принятые, но в общем также понятные современному человеку по своему смыслу и значению. Как мы видим, орнамент, играя пока скромную, подчиненную роль индикатора национальных особенностей различных стран, может со временем стать более ясным и четким выразителем этих особенностей, если ему будет придано иное оформление и будет отведено в гербе более определенное геральдическое место. Во всяком случае, национальный орнамент может стать более приемлемым с геральдической точки зрения показателем национальных особенностей любой страны, чем применяемые до сих пор натурные изображения.

158. ОРУЖИЕ (см. также Трофеи) принадлежит к разряду искусственных фигур в геральдике, причем оно никогда не стояло на первом месте среди этого разряда фигур. Объясняется это тем, что оружие дольше всего исполняло свою конкретную роль «орудий труда» рыцарей и поэтому позже, чем все другие предметы — постройки, утварь, одежда,— приобрело символическое значение и, следовательно, позже других перешло в эмблематику и геральдику. В родовых гербах употреблялись поэтому лишь те виды личного рыцарского оружия, которые ранее других превратились в «музейные», ранее других вышли из употребления и уже в XVIII веке рассматривались как архаичные: это ликторские пучки, стрелы и лук, меч, копье, боевой чекан, шестопер, палица, секира и связанные с ними доспехи. С начала XIX века, в основном после наполеоновских войн, в гербы начинают включать современное холодное оружие — сабли, палаши — и огнестрельное личное оружие — пистолеты, ружья, а позднее, после первой мировой войны, винтовки.
Вместе с тем еще в XVII веке в городские гербы, а также и в некоторые личные включают артиллерийские орудия — пушки, мортиры, которые, таким образом, становятся «геральдическими» ранее ружей. Это объясняется тем, что пушки с самого начала рассматриваются как символические знаки осады и взятия приступом крепостей, то есть непосредственно связываются с понятием «преодоление силы», с качеством, равнозначным мужеству, доблести и другим древнейшим понятиям высоких моральных свойств воина. В эпоху наполеоновских войн широкое распространение получает также особый вид изображения оружия в геральдике и эмблематике, который называется трофеями. Впервые трофеи были введены в качестве декоративного элемента оформления общественных зданий (дворцов) и атрибута аллегорий войны, воинской славы во второй половине XVII века во Франции художниками классицизма, в первую очередь Ф. Лебреном, но в эпоху наполеоновских войн они получили не только окончательный вид, но и полную канонизацию и стали одним из излюбленных видов символического изображения войны и военных побед во всех странах Европы и Америки, в том числе и в России. Что касается современной геральдики, то боевое оружие в государственных гербах стран Европы почти отсутствует.
Те немногие страны современного мира в Латинской Америке, Азии и Африке, которые еще имеют или недавно ввели в свои государственные гербы оружейные эмблемы, пользуются в основном изображениями холодного оружия либо изображениями трофеев. В большинстве случаев эмблемы оружия носят подчеркнуто национальный характер, используются не как эмблемы насилия, а как эмблемы национальных особенностей. Это проявляется в том, что избирается намеренно не только холодное, личное оружие, но и его наиболее примитивные древние формы (копье, дротик) или такие ярко выраженные национальные виды, как ножи каттрика (у Непала) и тесаки (у Анголы). Особенную склонность к изображению оружия в государственных гербах проявляют латиноамериканские страны (Гватемала, Панама, Боливия, Эквадор, Гаити, Венесуэла), для которых оружейные эмблемы олицетворяют память об освободительных войнах с Испанией в начале XIX века, арабские страны (Иордания, Саудовская Аравия, Оман), связывающие с оружием понятия независимости и национальной чести, и молодые африканские страны (Заир, Уганда, Танзания, Свазиленд; Сомали, Бурунди, Джибути, Нигер), для которых копье или дротик — символ их национальной особенности, символ готовности отстаивать с оружием в руках свою национальную самостоятельность.
У двух африканских стран — Мозамбика и Мадагаскара—до недавних времен (1991 г.) в гербах присутствовало современное огнестрельное оружие — автомат и винтовка, символизирующие их готовность бороться с колониализмом. Это объяснялось как конкретно существовавшей напряженной ситуацией, так и тем, что оружие в условиях африканского быта и истории символизирует личную независимость и безопасность, и поэтому введение оружейных эмблем в африканские гербы было тесно связано с африканской национальной традицией и символикой.

159. ОСЕЛ в эмблематическом представлении большинства европейских народов, в том числе и в нашей стране, олицетворяет глупость и тупое упрямство. Традиция эта идет еще с эпохи средневековья, от первых просветителей и критиков церкви, которые изображали аллегорию глупости с ослиными ушами или папу римского с ослиной головой в тиаре.
Дело в том, что в библейских сказаниях осел - весьма почтенное животное. На осликах путешествуют пророки, волхвы, все Святое семейство. Валаамова ослица по внушению Бога обретает дар речи, чтобы предупредить об опасности своего седока, и т. д., и т. п. Словом, осел играет в Библии далеко не последнюю роль в жизни человека, полностью соответствуя тем представлениям о нем как о воплощении трудолюбия и безропотного выполнения тяжелых обязанностей, которое издавна существовало и существует до сих пор в странах Ближнего и Среднего Востока, где ослики являются основными тягловыми и транспортными домашними животными и где их выносливость, неприхотливость умеют ценить. Для критиков церкви, появившихся в эпоху Возрождения в странах Центральной и Западной Европы (в Германии, Нидерландах, Англии), где об осле знали лишь понаслышке, было важно дискредитировать католическую церковь, и потому именно осел как якобы глупое животное был избран мишенью для насмешек, которые незаметно переносились с этого почтенного «церковного» животного на саму церковь. Постепенно осел вошел через литературу эпохи Просвещения (Эразм Роттердамский), через басни Лафонтена, а от него и через басни нашего, баснописца Крылова в число таких словесных символов и говорящих эмблем, которые олицетворяли глупость. Такое представление особенно укоренилось в тех странах, где не было ослов и не знали об их истинных качествах: в России, Германии, Голландии, Чехии, Польше, Скандинавских странах.
В то же время в чрезвычайно религиозной и сектантской среде новопоселенцев в Америке и, следовательно, в образовавшихся позднее Соединенных Штатах Америки отрицательное отношение европейских вольнодумцев и атеистов к ослу как к символу церковной глупости вовсе не было распространено.
В этой среде, наоборот, сохранялось библейское представление об осле как о воплощении трудолюбия, нетребовательности, простоты, как о самом безответном народном домашнем животном, как об олицетворении скромного, подлинного труженика, могущего служить эмблемой демократии. Не удивительно поэтому, что демократическая партия в Соединенных Штатах (тогда — демократические республиканцы), создавшаяся в период с 1825 по 1829 год и состоявшая в то время в значительной степени из представителей южных штатов, где на плантациях весьма интенсивно использовались ослы как тягловые и транспортные животные (наряду с мулами), взяла своей эмблемой осла, стремясь не только подчеркнуть свою связь с земледелием и торговлей как основой благосостояния народа, но и особенно намекнуть на то, что ее политика идет, дескать, непосредственно от Бога, внушена свыше, подобно тому как посредством ослицы Бог возвестил свою волю Валааму. Проводя далее сравнение своей эмблемы — осла — с Валаамовой ослицей, лидер партии демократов Мартин ван Бурен и генерал Джексон подчеркивали, что осел символизирует существо, посредством которого Бог предостерегает людей от алчности, от действий, направленных против народа (коррупции, подкупа, подтасовки голосов на выборах) . Хотя в политической литературе всегда подчеркивается (и притом справедливо) отсутствие существенных различий между партиями демократов и республиканцев в США, однако это вовсе не значит, что между этими партиями нет чисто внешних, видимых на поверхности, зримых различий как в период избирательных кампаний, так и в их повседневной деятельности. Если бы таких различий не было, то при отсутствии отличий в существе политической линии эти партии не смогли бы проводить и осуществлять свои политические планы, собирать вокруг себя или привлекать к себе различные слои избирателей, нуждающихся в том, чтобы ощущать именно зримые, фиксируемые отличия этих партий. В этой связи эмблема осла (у демократов) и эмблема слона (у республиканцев) и являются теми внешними объектами, которые символизируют всю политику этих партий. В то время как республиканцы подчеркивают мощь, помпезность, импозантность и даже стремление идти напролом, как слон, в своих политических выступлениях, демократы держатся более скромно, даже в известной степени подчеркивают свою «серость» (эпитет «серый» — синоним осла, широко введен в мировую литературу еще Сервантесом).

·               Ввиду того что монархия была отменена в Италии "только в 1946 году, часто считают, что эмблема орла сохранялась до этого времени.

·          *Иногда указывается 1497 год (или 1494 г.— по Карамзину), но это не год введения орла как царской государственной эмблемы, а год, от которого сохранился первый подлинник восковой печати с изображением орла, причем цифры 97 или 94 прочесть точно уже невозможно.

· Национальной эмблемой России считался Георгий Победоносец(см. Символы национальные), покровитель Московского государства, а эмблемой рода Романовых, то есть династической, был гриф. Двуглавый орел был эмблемой определенной государственной системы —самодержавия. Таким образом, до 1917 года в России имелись три эмблемы: геральдический гриф (династическая), двуглавый орел (го­сударственная) и всадник Георгий Победоносец (национальная, великорусская); последний никогда не был (до 1993 г.) городской эмблемой.